Дональд Гамильтон - Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным]

— Только одним, — ответил я, — и тебе бы лучше пойти в другую комнату.

Ее глаза негодующе раскрылись.

— Уйти… Ты хочешь сказать, оставить его? Кто я, по-твоему? — Она посмотрела на Шейка и почесала между длинными ушами борзой. Он не сводил с нее глаз. Не глядя на меня, Мойра сказала:

— Ну же, черт тебя возьми. Чего ты ждешь? Быстрее, пока он не шевельнулся и не причинил себе лишней боли.

Я сделал это. Как — не важно. Положение было довольно неловким, так как девушка сидела, прижав пса к себе, но в такого рода делах я — специалист и проделал все быстро и чисто. Мойра некоторое время продолжала сидеть, держа его голову на коленях. Она беспомощно плакала, не вытирая мокрые от слез щеки.

Я пошел в ванную, включил душ, вернулся назад, взял девушку на руки и, снова пройдя в ванную комнату, поставил ее прямо под струю. Любовь к собаке — это очень хорошо, но она могла страдать ничуть не меньше, не выглядя при этом словно жертва тотальной войны.

Я достал из аптечки три таблетки аспирина, запил их водой, после чего решил подождать, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке. Немного погодя мокрые лифчик и трусики перелетели через ширму, заслонявшую душ, едва не задев меня при этом. Что ж, если на это у нее сил хватает, то она как-нибудь выживет. Я нашел губку и вытер ею следы на ковре в гостиной. В спальне, превратившейся в своего рода склеп, ничего сделать было нельзя — разве что начать капитальный ремонт, и потому я просто закрыл за собой дверь.

Когда я вернулся в ванную, девушка все еще стояла под душем. Тогда я направился в туалетную комнату и занялся устранением повреждений в моем внешнем виде — насколько мыло, вода и умывальник позволяли это сделать. Бритва бы очень не помешала, и у нее таковая имелась, но новых лезвий я не нашел, а мой супружеский опыт не позволял довериться тем, которые дама уже использовала на ногах и подмышках. Затем я пошел на кухню, чтобы приготовить что-нибудь поесть. Это может показаться несколько бесчувственным, но создавшееся положение требовало тщательного обдумывания, а на пустой желудок это у меня плохо получается. Кроме того, я сомневался, что девичий аппетит надолго пострадает от горя и перенесенного ужаса.

Ожидая, когда закипит чайник, я просмотрел первую страницу газеты, которую мы подобрали на пороге. Одна заметка имела заголовок: «Вторая жертва радиоактивности в Лос-Аламосе». Автор напоминал читателям, что там погиб инженер, и о начале расследования, имеющего целью выяснить, не были ли некоторые лаборатории несколько беззаботны в обращении с радиоактивными элементами. Я дочитал заметку до конца и решил, что это не лучший вариант расставания со здешним миром. С другой стороны, какой лучше? Тут я услышал, что меня зовет Мойра.

— Мэтт, где ты?

Отложив газету, я вошел в гостиную. Девушка стояла у дверей во вторую спальню (ванная находилась между ними) и вытирала волосы. Я подошел к ней. В голом виде, сверкающая чистотой, девица выглядела интригующе. Она посмотрела на себя, затем на меня и улыбнулась. Улыбка получилась не очень, но все-таки это была улыбка.

— Ничего не могу сделать! — оправдываясь, сказал она, — Вся моя одежда там, но я не в состоянии… — Улыбка погасла, на глаза навернулись слезы, — Бедный Шейк. Он был такой милый и застенчивый, и такой смешной. А какой смелый! Когда понял, что мне плохо.

Если она могла говорить об этом, значит, все будет в порядке.

Я сказал:

— Если ты сообщишь, где что лежит, я схожу и…

Я замолчал: Мойра меня не слушала, она смотрела в сторону входной двери. Я повернулся. Мы не слышали ни звука. Незваные гости, должно быть, оставили дверь приоткрытой, когда втаскивали меня внутрь. Теперь она была открыта, и на пороге стояла Бет.

15

Девчонке следовало отдать должное: никаких дурацких и будто бы неосознанных фокусов с полотенцем — как на картинке в календаре для мужчин. Она просто продолжала вытирать волосы. В конце концов, чей это был дом? И если ей вздумалось принимать джентльмена в гостиной без клочка одежды на себе, то это ее дело.

— Буду признательна, — сказала она, — если вы, миссис Логан, закроете дверь. С любой стороны.

Бет сухо заметила:

— Да, я вижу, что вы, Мойра, можете легко подхватить насморк, — Она шагнула внутрь, прикрыв за собой дверь. Бет выглядела изящно и элегантно, хотя едва ли одевалась специально для этой встречи. На ней была белая рубашка (или блузка — никогда не мог усвоить, в чем разница) с ее монограммой на кармашке: «Э» — то есть Элизабет. Со мной она была Бет, но я вспомнил, что Логан называет ее Элизабет. Юбка моей бывшей жены, прекрасного покроя, была из отличного сукна цвета хаки, которое могло оказаться даже аристократической фланелью. Ноги, как всегда, голые, о чем я в свое время жалел, но летом в здешних местах торговля чулками дремлет. Впрочем, ровный загар компенсировал этот недостаток, а аккуратные туфельки из отлично выделанной кожи выставляли в выгодном свете ее лодыжки.

На голове у Бет красовалась все та же широкополая белая шляпа — «стетсон», которая вместе с остальным антуражем придавала ей вид этакого старожила Дальнего Запада. Судя по всему, она очень серьезно относилась к своей роли «хозяйки ранчо». Я не мог не подумать: как жаль, что у Логана нет семейных владений в Англии, Бет получила бы немалое удовольствие, разгуливая в шотландском твиде, и, кстати сказать, неплохо бы в нем выглядела.

— Вам что-нибудь от меня нужно или это просто визит вежливости, миссис Логан? — осведомилась Мойра.

— Нужно или нет, но я выбрала подходящий момент, милочка, разве не так? — заявила Бет. — Чтобы увидеть вас, я имею в виду… Вообще-то, я искала мистера Хелма… Постучала, и дверь сама открылась.

— Существуют такие вещи, как дверной звонок, дорогая миссис Логан, — возразила Мойра. — Знаете, электрическое устройство, приводимое в действие небольшой кнопкой? Почему вы решили, что найдете здесь мистера Хелма?

Хороший вопрос. Бет молчала. Меня же просто шокировало, что она вот так стоит в растерянности, пойманная на откровенной лжи. Умение лгать требует определенных навыков, а Бет никогда не уделяла достаточно внимания этой проблеме. Ей в лицо был брошен неловкий для нее вопрос, она не задумываясь отреагировала первой пришедшей на ум выдумкой и теперь влипла. Бет явно не могла придумать, откуда ей может быть известно, что я нахожусь здесь. Для такого предположения у нее вообще не было никаких оснований.

Одержанную победу Мойра не отметила ни улыбкой, ни каким-либо другим способом.

— Что ж, тогда я оставлю вас с мистером Хелмом, чтобы вы могли обсудить с ним ваши дела.

Только теперь она небрежным движением закуталась в полотенце. Безупречная тактика: дама, покидающая комнату с голым задом, просто не может сохранить при этом благопристойный и строгий вид. Я вошел в спальню следом за ней. Закрыв дверь, она резко бросила:

— Черт возьми, отправь ее отсюда побыстрее и подальше, пока я не выцарапала ее лживые глаза!

— Успокойся, девочка, — сказал я и огляделся, — Как насчет соседей?

— Что ты имеешь в виду?

— Была стрельба. Людей рвали на части дикие звери.

— А, выбрось все из головы! Дом кондиционирован, разве ты не заметил? Дан в любом случае — даже если Петр протрубит в свой рог, здешние кумушки только начнут ворчать, что вот опять эта взбалмошная, распущенная девчонка включила телевизор на полную громкость.

Мойра перевела дыхание.

— Какого черта ей вообще здесь нужно?!

— Не знаю, — ответил я, — Но думаю, что неплохо было бы узнать. А как ты думаешь?

Девушка взглянула на меня, поколебалась и сказала:

— Это зависит, бэби…

— От чего?

— От того, на чьей ты стороне.

Я смотрел на нее, и она встретила мой взгляд своими беспокойными зелеными и как-то повзрослевшими глазами. Я взял ее щеки в ладони и поцеловал в лоб.

Она сделала долгий выдох и сказала:

— Что ж, отлично.

— Принести тебе одежду из той комнаты? — спросил я.

— Не стоит. Я так разозлилась, что могу теперь гулять по колено в трупах. Лучше бы ты, Мэтт, пошел и развлек даму. Да, Мэтт…

— Слушаю.

— Не возьми это, ради Бога, в привычку. Что хорошего в поцелуе в лоб?

Я ухмыльнулся и вышел из спальни. Бет успела снять шляпу. Без нее она перестала быть Элизабет с ранчо «Двойное Л», а снова превратилась в привлекательную женщину, на которой я когда-то был женат.

— Мэтт, — заметила она мягко, — Я удивлена: такое дитя…

— Все наличествующие данные, — возразил я, — подтверждают, что она таковым не является, — в том числе и свидетельство о рождении. И кроме того, какое тебе, Бет, до этого дело? Насколько я помню, ты объявила, что случившееся при нашей первой встрече было ошибкой, которую повторять не следует.